Студия для Фёдора Бондарчука

Никогда я не берусь строить по чужим проектам! Т.к. проектируют, как правило, те, кто мало знаком со спецификой монтажных работ. А уж про специфику строительства студий – я вообще молчу. В лучшем случае проект отображает общую концепцию проектировщика, а к реальному помещению с его деталями – не привязан. Сам проект был выполнен НИКФИ.

Но в этот раз купило имя. Всё-таки Бондарчук!

Масштаб студии впечатлял:

• Музыкально-шумовое ателье
• Микшерная
• Речевое ателье дубляжа
• Ателье перезаписи
• Аппаратная шумодизайна
• Аппаратная сведения 2:1

Общая площадь студийных помещений – порядка 200 кв\м.

Стали работать, все мои опасения полностью подтвердились: проект был сам по себе, а помещение само по себе. В результате, мои мастера рассказывали проектировщику, как всё должно быть, а он переделывал проект уже по их эскизам. Но как бы там ни было, мы работали. Не скажу, что всё было безоблачно: впервые мы нарушили сроки но, учитывая нестыковки в проекте, большой объём, и форс-мажор в виде затопления помещения дождевыми водами (после этого перекладывали все полы)– совесть моя чиста. Тем более, что смету на строительство мы не увеличивали, а строили почти 7 месяцев.

Вызывала также сомнение концепция как аппаратных сведения (мониторы дальнего поля предполагались свободностоящими) так и концепция шумового ателье (слишком большая площадь отражающих поверхностей).

И эти опасения, как оказалось после окончания работ, подтвердились. Когда мы проводили контрольные замеры, в помещении шумового ателье, время реверберации оказалось более чем 0,6 сек. Т.е. шумы, записанные в таком ателье были бы окрашены помещением. Но поскольку проект был не наш, мы, продемонстрировав Заказчику результаты замеров, лишь констатировали факт. Заказчик, понятно, был удивлён таким результатом. Как выяснилось впоследствии, проектировщики в Тех. Задании и в Договоре заложили именно такую цифру, что, конечно весьма вызывающе смотрится с учётом того, что шумовое ателье должно стремится к среде открытого пространства (т.е. к отсутствию реверберации вообще). Собственно отсутствие реверберации (или её минимум) и есть тот показатель, который говорит о том, что помещение не влияет на записываемый материал.

Любая большая работа – это уникальный опыт, который даёт возможность проверить собственные наработки и отточить квалификацию людей. Собственно это и было единственным значимым результатом этой работы, поскольку то, на что мы купились – разрушилось. Не сложились у Бондарчука отношения с инвесторами, вложившими средства в этот проект. Так что эта, уже давно построенная студия, стоит пустая и не работает до сих пор. А жаль..